В депрессивных регионах России все чаще «зарабатывают» на детях — набирают сирот в детдомах, чтобы потом жить на пособия. Часто это приводит к трагедиям.
Усыновление детей с последующим отказом от них тоже становится приметой времени.
В Волгоградской области расследуется уголовное дело опекунов, которые подозреваются в убийстве одного из приемных детей и попытке похищения чужого ребенка. По одной из версий, супруги хотели украсть чужого мальчика, чтобы выдавать его за своего погибшего приемного. При этом органы опеки за несколько месяцев не заметили пропажи одного из усыновленных детей.
В семье волгоградских похитителей воспитывались пятеро детей, из которых четверо были приемными. Усыновители, которые по определению должны быть людьми добрыми и любящими детей, оказались преступниками. Как получается, что такие люди становятся усыновителями? По мнению экспертов, в основе всех подобных историй лежат материальные пособия и выплаты, которые полагаются усыновителям, и бесконтрольность воспитания приемных детей.
Похожий случай, но уже со смертью двоих усыновленных детей, произошел в Кемеровской области. Супруги Крайновы из кузбасского поселка Подобас усыновили троих малолетних инвалидов. Тело одного ребенка потом нашли в озере. Труп другого мальчика убийцы сожгли. Третьего ребенка успели спасти — полиция арестовала супругов в Краснодаре, куда они сбежали. Журналисты местных изданий, побывав в Подобасе, выяснили, что усыновление детей ради получения выплат от государства уже стало прибыльным «бизнесом» в депрессивных поселках. Часто усыновленных детей используют как батраков на тяжелых работах. В случае с супругами Крайновыми дети были умственно-отсталыми, и приемные родители «сорвались», забив их до смерти.
Усыновление детей с последующим отказом от них тоже становится приметой времени. На всю страну прозвучала история семерых приемных детей из Калининградской области. Калининградская семья взяла приемышей и переехала в Москву, соблазненная слухами о московских пособиях до 85 тыс. руб. за одного ребенка. Когда усыновители узнали, что им таких больших пособий платить не будут, супруги тут же отказались от детей и сдали их в органы опеки.
Практика усыновления детей ради получения денежных пособий стала широко распространенной в России, считает руководитель благотворительного проекта «Моя жизнь после детского дома» Максим Данилов. Как рассказал общественник корреспонденту «Росбалта», с такими примерами он не раз сталкивался в своей деятельности.
«Много было таких случаев, когда приемные родители мне прямо говорили: а я усыновил только ради денег. Есть такие родители, которые весь день сидят за компьютером и ничего не делают для детей. А недавно я слышал историю про то, как какие-то супруги усыновили ребенка, полгода-год он прожил у них голодным, а потом они его убили», — сообщил Максим Данилов.
Эксперт подчеркнул, что равнодушное отношение к детям можно встретить не только в приемных, но и в обычных семьях. Однако в случае усыновлений из детских домов соответствующие службы обязаны следить за условиями жизни детей в приемных семьях. На практике это делается не столь профессионально, как-то требуется.
«Не нужно бросать контроль за детьми после их усыновления, как это у нас зачастую делается. Приемные семьи должны быть под надзором у соцработников. Причем, надо не только словам приемных родителей верить, что у них все хорошо, но и опрашивать усыновленного ребенка. Хотя, конечно, бывает, что дети боятся что-либо сказать, радуясь уже лишь тому, что они в доме живут, а не в приюте», — сказал Максим Данилов.
По словам эксперта «Фонда поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации» Александра Гезалова, случай с приемной семьей в Волгоградской области, где погиб усыновленный ребенок, а родители пытались похитить чужого мальчика, не столь уж и уникальный, хоть и находится за гранью человеческого понимания.
«Я знал случаи, когда убивали ребенка, закапывали его, а потом пытались украсть чужого. Это уже ситуация уголовного преследования, но тут встает вопрос: а как работали органы контроля, надзора и сопровождения семьи, как они допустили, что ребенок скончался? Тут уже надо разделять ответственность родителей и сотрудников органов опеки и сопровождающих служб. С их стороны здесь налицо непрофессионализм», — пояснил Александр Гезалов.
Уполномоченные органы должны более профессионально, чем сейчас, наблюдать за жизнью детей, усыновленных из детских домов, считает эксперт. При этом специалисты должны не только контролировать, но и просвещать родителей.
«Это очень непростая задача — выявить мотив получения материального пособия для того, чтобы обогатиться. Конечно, желательно выявлять такой мотив в самом начале процесса усыновления. Но понять это очень сложно: ведь его будут скрывать. Более того, это может выглядеть не совсем этично: нельзя огульно кого-то обвинить, что он берет детей ради денег. Люди могут и огорчиться, и расстроиться, и обидеться. Это не совсем корректно по отношению к тем, кто берет детей в семью, чтобы помочь им, чтобы их воспитывать. Но можно отслеживать жизнь детей в дальнейшем, в приемной семье. Требуется не только прохождение школы приемных родителей, но и периодические супервизии семей для понимания: есть ли там детско-родительские отношения или там просто деньги получают», — рассказал эксперт.
Система усыновления детей из детских домов требует перестройки в части требований к приемным родителям, считает и президент фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская. Как пояснила эксперт, нельзя, чтобы приемные родители изначально «нацеливались» на получение положенных в таких случаях денежных выплат. Поэтому критерии, по которым родители могут взять в семью приемного ребенка, следовало бы изменить.
«Как сегодня выглядит система устройства ребенка в семью? Приемные родители могут претендовать на любого ребенка, выбирая его по фотографии. Они собирают некие формальные подтверждения, что работают, получают заработок и имеют жилье. После этого они могут на любого ребенка претендовать, и законодательство практически не дает шансов им отказать в этом. А если им кто-то скажет, что понравившийся им ребенок не подходит, то они просто выиграют суд. Однако при усыновлении должны рассматриваться личные истории, судьба, темперамент детей, их характер и потребности, чтобы решить — какая ему нужна семья. Например, если ребенок гиперактивный, а приемные родители немолодые, очень спокойные, то с таким ребенком они могут и не справиться. Эти дети уже однажды потеряли родителей, и нельзя, чтобы эта трагедия с ними повторилась. Должны быть адекватные оценки того, насколько эти конкретные родители подходят этому ребенку и справятся ли они. Необходимо также просвещать потенциальных родителей. Несколько лет назад появилась школа приемных родителей — и это очень позитивный элемент», — рассказала эксперт.
Альшанская уверена, что в деле усыновления детей нельзя делать упор на обещания материальной помощи — чтобы родители не брали детей исключительно ради этой помощи. «Регионы между собой соревнуются — кто больше даст денег приемным семьям, рекламируют и продвигают это. Одни объявляют, что повысили регулярные выплаты, другие сообщают, что повысили единовременную выплату. Словно какое-то соревнование. А потом мы удивляемся — почему у людей бывает какая-то нездоровая материальная заинтересованность. Так ее спровоцировало государство, ровно в таком виде подавая информацию, когда регионы бесконечно меряются, кто больше даст денег. А потом все удивляются, что люди именно на это ведутся. Это же естественно, что они на это и ведутся», — заявила эксперт.
Елена Альшанская полагает, что, прежде всего, государство должно думать о том, чтобы у ребенка была возможность вернуться в кровную семью или к родственникам. «В первую очередь, нужно сохранить родственные связи. А у нас сейчас как ребенок попадает в „базу данных“, так и все, кто захочет и откуда угодно, может его забрать», — констатировала эксперт.
Государственным чиновникам оказалось проще «сбросить» детдомовских детей на приемные семьи и откупиться пособиями, чем поддерживать и развивать систему воспитания брошенных родителями детей. Парадоксально, что «раздача» детей приемным родителям без должного контроля происходит одновременно с насаждением «ювенальной юстиции», когда у кровных родителей могут отобрать детей за полупустые холодильники в их доме. Одни чиновники бодро отчитываются, как они отобрали детей у кровных, «социально безответственных», родителей. Другие чиновники в это же время бодро рапортуют, как они распихали воспитанников детских домов по приемным семьям. И этот жестокий абсурд стал повседневностью.
Дмитрий Ремизов
Источник:
